​Александр Руденко: «После ядерной войны на Земле останутся крысы, тараканы и… лампы»

Заместитель главного инженера ООО «Газпром трансгаз Сургут» по автоматизации, метрологическому обеспечению и связи Александр Руденко — человек увлекающийся. Он занимается сноубордом, собирает редкие пластинки, разрабатывает проекты «умных домов» (в одном из которых, кстати, живет), в два счета настраивает самое сложное коммуникационное оборудование. Но главная его страсть, пожалуй, раритетные ламповые и транзисторные радиоприемники, которых в его коллекции уже около восьмидесяти. Недавно на предприятии открылась персональная выставка аппаратов, отреставрированных его руками.

— Александр Михайлович, как давно вы увлеклись радиоэлектроникой?

— Достаточно рано, класса с шестого. Собрал первый простейший детекторный приемник, на одном или двух транзисторах. Не очень удачно. Потом сделал цветомузыку и так постепенно пошло. Что-то собирал, паял. Однако последние лет 20 я все это забросил, не занимался совершенно. С лампами же вообще последний раз имел дело аж в 1982 году. Честно сказать, в молодости я был максималистом, считал, что лампы — это «отстой», будущее за микросхемами и транзисторами. Но в итоге пришел к тому, что сам теперь собираю и ремонтирую ламповые радиоприемники.

— Почему ламповая техника снова становится так популярна? Дело в каком-то особом «теплом» звуке?

— Скорее, дело даже не в звуке, а в голове. В принципе, транзисторное звучание можно сделать таким же качественным. Но для этого придется создавать сложную схему, вводить в нее сотни элементов. С другой стороны — всего лишь одна лампа и десяток элементов позволяют построить приемник с хорошим качеством.

Не случайно ведь и военные не спешат сбрасывать их со счетов: лампы, в отличие от транзисторов, не боятся электромагнитного разряда. Так что, после ядерной войны на Земле останутся крысы, тараканы и… лампы.

— Это же непростое, наверное, дело — восстанавливать старую технику?

— Непростое. Но я рассудил так: руки у меня есть, почему не попробовать? Я умею работать с красками, деревом, лаками, электроникой. Поломанные и утраченные детали? На это у меня имеется специальный станок, три в одном: вальцы, гильотина и листогиб. Почти все нужное я делаю сам, своими руками. При необходимости — заказываю у единомышленников.

— Где вы приобретаете запчасти: в магазинах-то такого добра точно не встретишь.

— Во всем мире достаточно много энтузиастов-радиолюбителей. Мы активно общаемся в интернете, помогаем друг другу советами, запчастями. Например, недавно я выяснил, что в Сургуте живет легендарная личность — один из основоположников создания ламповых усилителей Анатолий Манаков. Я с ним встречался, с большим интересом пообщался.

— Сколько приемников сегодня в вашей коллекции? Это дорогое удовольствие?

— Около пятидесяти ламповых, половина из них в рабочем состоянии, над остальными — работаю. Некоторые аппараты я покупаю за 200–400 рублей. Самый дорогой в моей коллекции стоил тысяч десять. Я просто знаю цену аппаратам и никогда не переплачиваю.

Увеличенная фотография (JPG, 750 КБ)

— По какому критерию вы пополняете коллекцию?

— Стараюсь брать такие, к которым я сам могу руки приложить. Купить «вылизанный» не всегда интересно. Если аппарат трогает душу или будит какие-то воспоминания, могу купить и транзисторный.

— Какой самый старый приемник в вашей коллекции?

— Самый старый — 1930 года выпуска. Есть несколько штук 1934–1938 годов.Вот один из них, норвежский. Шкала до сих пор прекрасно функционирует. А вот приемник фирмы Грунова — нашего соотечественника. После революции он эмигрировал в США и создал маленькую, но очень качественную артель, которая потом влилась в состав Crosby, которая, в свою очередь, позже отошла к Motorola. У приемников Грунова потрясающие корпуса! И у всех аппаратов этой фирмы (у меня, например, есть работающая модель 1934 года) — прекрасный дизайн.

— Вы интересуетесь историей «прошлых жизней» своих радиоприемников?

— Конечно, я стараюсь узнать историю каждого приемника, но, увы, мало что удается. Настоящие коллекционеры редко распродают свои собрания, а обычных продавцов не интересуют подобные мелочи. В моей коллекции всего с десяток приемников, о которых я знаю что-то конкретное.

— Вы говорили об идеологической бреши, а ведь радио всегда было первейшим средством государственной пропаганды.

— Конечно! Вот, например, я недавно с помощью коллег на закрытом радиотехническом польском сайте приобрел немецкий приемник предвоенных лет в карболитовом корпусе. Обошелся он мне всего в две тысячи рублей, хотя часто за него просят десять и больше.

Такие деньги я бы никогда за него не дал, и реставрировать не буду принципиально, но купил — как представителя идеологического врага. Ведь именно через такие приемники Гитлер и Геббельс насаждали нацистскую идеологию в умы населения. Ловил он только местные станции, никаких зарубежных. Простой и слабенький, но свое дело делал.

Увеличенная фотография (JPG, 764 КБ)

— Есть у вас аппарат мечты? Такой, которого у вас нет в коллекции, но вы хотели бы иметь?

— Да, это VEFLuxusSpecial 38 — большой консольный аппарат с круглой шкалой geographic по австрийской технологии. Но купить его практически нереально — их всего три штуки в России осталось. Правда, я сам собрал его точную реплику, она похожа один в один, но все равно, конечно, не то. За оригинальный, коллекционныйVEFLuxusSpecial 38я, пожалуй, готов даже тысяч 50 выложить.

— Вы говорили, что многие отреставрированные вами приемники потом раздариваете. Не жалко?

— Нет, абсолютно! Они же работают, приносят людям радость, почему мне должно быть жалко? Несколько приемников я подарил нашим работникам, руководителям. Например, наш бывший начальник транспортного отдела как-то обмолвился, что в детстве у него была радиола «Волга». Я нашел в интернете нашел точно такую, и заказал, даже несмотря на ужасное состояние. Было много проблем со шкалой, механикой, у одного шкива оказались сломанными зубья. Как дантист, я делал слепки, полностью все восстанавливал. В общем, привел «Волгу» почти в первозданный вид и с коллегами подарили нашему главному транспортнику в связи с его выходом на пенсию. Он буквально опешил, не ожидал такого подарка! Так что дарить приемники людям — очень приятно.